"Сжечь зонтик"

[grimspeck]

А сейчас два фика, где я выгуливаю свою непомерную любовь и нежность к одному из самых чистых и светлых персонажей ГП - Рубеусу Хагриду. Они огромны, как и объект любви и нежности, потому что Хагрид прекрасен и замечателен. Это канон - ну, вроде как канон.

Название: Сжечь зонтик
Автор: я
Бета:  Nat-al-lee
Тип: джен
Рейтинг: G
Персонажи: Рубеус Хагрид
Жанр: драма
Размер: мини
Дисклеймер: все принадлежит Дж.Роулинг, мы только играем
Саммари: Может ли быть полезен Ордену такой человек, как Хагрид?
Тема задания: Фик написан на тему «Надежды на будущее (ради чего сражаются орденцы, ради чего рискуют жизнью, на что рассчитывают в будущем)»
Предупреждение: автор предположил, что в Ордене знали о происхождении Хагрида.
Примечание 1: фик написан на командный конкурс «Война роз».
Примечание 2: за этот фик нужно голосовать по критериям "Раскрытие темы/общее впечатление"

- Нам, Хагрид, нет необходимости называть этого волшебника именем, которое ему придумали журналисты. Уж очень оно длинное и сложное, не находишь? К тому же, мы с тобой прекрасно знаем, как его зовут на самом деле. Это Том Риддл. Поверь, я даже не могу выразить, как мне жаль, что дело дошло до такого. Все время, пока Том учился в Хогвартсе, я наблюдал за ним и надеялся, что ошибаюсь в его оценке. Потом я надеялся, что он окажется достаточно умен, чтобы вовремя увидеть и понять, куда его заведет выбранный им путь, и свернет с него, пока не поздно. Увы, Рубеус, теперь ясно, что Том переступил ту черту, за которой нет возврата. Ты сам видел, что творят он и его слуги, и уверяю тебя, это только начало. Мы должны сделать все, чтобы остановить его. Мы – это все волшебники доброй воли, которые понимают, насколько велика опасность, грозящая нашему миру. И есть еще кое-что, что ты должен знать. Я довольно долго уже подозревал это, но раньше не хотел говорить ни тебе, ни кому-то другому. Тебе – потому что ты и так достаточно пострадал из-за той давней трагедии, чтобы снова растравлять твою рану. Другим же – потому что у меня, увы, нет никаких доказательств, лишь предположения и предчувствия. Боюсь, что Риддл имеет отношение к смерти Миртл. Не уверен точно, какое именно, но, очень возможно, это Том на самом деле выпустил чудовище, которое убило бедную девочку. Хагрид, с тобой все хорошо? Ты сильно побледнел.

Хорошо? Как ему может быть хорошо после такого? Риддл – это ж единственный из всех людей, кого он на самом деле, всерьез ненавидел. Сначала после исключения битый месяц места себе не находил, мечтал подкараулить где-нибудь в укромном уголке да шею свернуть. Вроде и пытался на его место встать: староста же, обязанности свои честно исполнял, да еще убийство случилось, ну что еще он мог подумать, когда Арагога увидел, а все равно, как вспоминал, так аж руки ходуном ходили от злости. Специально от всех учеников прятался, чтобы только Риддла даже издалека случайно не увидеть. За Хагридом тогда Прингл присматривал, на всякий случай, так тот думал, что ему после исключения страшно и стыдно людям в глаза смотреть. Спору нет, и это тоже. Но другое еще страшнее было – что увидит Риддла и убьет. Вот просто убьет, без дураков, по-настоящему.
Потом этот Темный Лорд объявился. Это ведь только года два-три как в газетах начали писать про него и что он творит, а на самом-то деле он и компания его давно воду мутить начали, просто сначала они еще осторожничали, а теперь осмелели, решили, что никто им отпор не даст. Сам-то к тому времени вроде как уж свыкся с судьбой, что жить ему при школе лесничим из милости и колдовать только из-под полы с оглядкой, и вроде бы отпустила злоба на Тома, а тут ему Дамблдор и сказал, кто такой на самом деле этот Темный Лорд. И вот словно бы и всех этих лет нет, как не было, и опять его от бешенства затрясло всего. Ну, подумал он, гаденыш, так ты не только стукач поганый, ты вон во что, значит, вырос. Людей невинных убиваешь, по головам их идешь, весь наш мир под себя сгрести хочешь. Нет уж, не выйдет! Костьми лягу, а не пущу тебя!
А теперь, значит, еще чище. Так Риддл еще и Миртл убил. Значит, это не случайно он тогда на него с Арагогом наткнулся. Специально, наверное, выслеживал, на кого бы свалить. А на кого удобнее валить, чем на него, Хагрида? Других таких олухов в Хогвартсе днем с огнем не сыщешь. А ведь как разыграл все, артист хренов.
Вот, оказывается, кто ему жизнь всю сломал. Ему сломал, а у девочки бедной вообще отнял. Он ведь, Хагрид, до сих пор, как в школу заходит, так только и смотрит, чтобы мимо того туалета случайно не пройти. Пусть он знает, что ни он сам, ни Арагог в смерти Миртл не виноваты, а она-то что об этом думает? А ну как выглянет из своего убежища да как закричит, мол, как ты смеешь, душегуб, убил меня и ходишь тут, как ни в чем ни бывало. Что тогда ей сказать, как в глаза смотреть? Нет, лучше по всему замку крюк дать, чем с ней встретиться. Вот ведь какая жизнь подлая бывает: и не виноват ни в чем, а совесть мучает.
Да за одну только Миртл Риддла на куски разорвать надо, не говоря уж о прочем, том, что после было. Добрался бы до него Хагрид – так и сделал бы, даже не задумываясь. Никогда никого не хотел убить, а его теперь готов, без дураков готов. Только надо, конечно, трезво свои силы оценивать. Нос у него не дорос - лично Риддла убивать, тот ведь теперь не просто темный маг, а, можно сказать, наитемнейший. Но вот если только он хоть чем может помочь тем, кто с Риддлом борется, чтобы не ходило по земле такое чудовище, так и думать нечего, скорее бежать надо. Только вот в чем вопрос: а чем именно помочь? Так, чтобы не просто в Ордене Феникса числиться, а именно полезным ему быть.


*****


- У тебя огромное доброе сердце, Хагрид, которое готово дарить любовь без оглядки, и ты способен на самую преданную дружбу. Кто знает, возможно, ты найдешь в Ордене хороших друзей. Общее дело часто сближает людей, и они становятся очень близки друг с другом. Поверь мне, я вижу, что тебе недостает человеческого общества, хотя ты и стараешься казаться нелюдимым.

Ну, сердце у него, может, и доброе. В батюшку, ясное дело, Фридвульфу-то он давным-давно и в глаза не видел, да и видеть, честно говоря, не особо хочет. Мать, называется.
Если Дамблдор считает, что он готов любовь с дружбой дарить, оно хорошо, конечно, да только кто их от него примет. Про любовь и говорить смешно, он уже давно смирился, что так бобылем и помрет. Но и человеческих друзей у него ведь нет. Арагогу там, Лохматику, сторожевому псу, да нюхлеру Скруджу его дружба нужна, спору нет, а людям, прямо сказать, не особо. Дамблдор не в счет, он среди людей всегда особняком стоял, потому что в каждом что-то хорошее находил, даже в сироте-полугиганте. Он Хагриду, почитай, второй отец, только это ж не совсем то, что друг. А чтобы на равных с кем-то из людей дружить – не было такого никогда.
В Ордене, видать, тоже вряд ли будет. Там все больше ребята молодые, Поттеры вон чуть не из Хогвартса туда пришли, а ему уже полтинник стукнул. Они все школу закончили, а его с третьего курса выгнали. Ну о чем они с ним говорить будут? Вот они, надо сказать, и не особо говорят. Нет, Сириус, Джеймс и Лили ему, конечно, улыбаются, шутят с ним, а вот, к примеру, Элфиас Дож, его увидев, хмурится. Недоволен, что Дамблдор его около себя держит, будто ревнует, смешно сказать. Впрочем, Дож на любого, кого Дамблдор привечает, косо смотрит. Тоже мне, страж нашелся! Как будто Альбус Дамблдор может с каким-то негодяем подружиться! А Дедалус Дингл так и вообще едва не в открытую от него шарахается. Ясное дело, знает, чей сын Хагрид, вот и воображает себе Мерлин знает что. И ведь не разубедишь его, не станешь же говорить: «Да не съем я тебя, Дингл, успокойся!»
Надо сказать, не часто они вместе встречаются: у Ордена постоянного убежища нет, да и опасно им всем в одном месте собираться. Но и этого хватает, ведь как ни делай вид, что тебе все нипочем, а не очень-то приятно, когда на тебя смотрят и разве только из уважения к Дамблдору не спросят, мол, Альбус, а этот тут что делает. Единственное, на что надеяться приходится, что со временем привыкнут к нему, или, еще лучше, он каким-нибудь чудом в чем важном отличится. Вдруг тогда уважать его начнут, поймут, что не зря его Дамблдор пригласил, не из одной только жалости. Кто знает, может, он и на самом деле с кем-то подружится? Еще родная душа рядом появится, кроме Дамблдора и зверюшек, разве это не чудесно? Глупо, конечно, всерьез на это надеяться, но если хоть маленький шанс есть, стоит тут находиться.


*****


- Хагрид, даже не сомневайся в том, что ты можешь быть полезен Ордену. Далеко не все его члены являются бойцами, но им тоже находится полезное занятие. Ты, к примеру, мог бы время от времени слушать, о чем разговаривают посетители «Кабаньей головы» или «Дырявого котла», ты ведь довольно часто бываешь там, и рассказывать мне, если услышишь что-то интересное или необычное, что-то, что может иметь отношение к Тому и его людям. Или, скажем, если мне понадобится передать или получить из рук в руки что-то, что не доверишь сове, твоя помощь также будет неоценима. Вряд ли ты вызовешь у кого-то подозрения: все знают, что ты живешь на территории Хогвартса, так что нет ничего удивительного в том, что мы видимся почти каждый день.

Дамблдор, конечно, великий человек, и его, Рубеуса, любит, непонятно только, за что. Он хорошо так все расписал, а то Хагрид уже и в самом деле засомневался, что сможет полезного чего-то в Ордене сделать. В бой, понятное дело, его не возьмут. Куда ему, если он из всех боевых заклятий только Ступефай худо-бедно знает, а палочка его сломанная правильно колдует через два раза на третий. Без магии драться тоже можно бы, конечно. Силищей его Мерлин не обделил, что есть, то есть, да только знает он себя – он ведь по-настоящему, так, чтобы дух вон, стукнуть никого не сможет. Даже и придумать не может, что с ним надо сделать, чтобы он человека ударил, будь тот хоть трижды Пожиратель Смерти. Ну, кроме Риддла, конечно, да к Риддлу не подобраться. Это ему отец с самого детства повторял, что он гораздо сильнее всех окружающих, поэтому за свою силу должен нести ответственность, вот и засело в голове. И тут, значит, он бесполезен.
Вот, может, как таран в бою он бы мог пригодиться. Знай пер бы вперед, двери выбивал, заклятия на себя принимал, а за ним, как за щитом, к примеру, могли бы Прюэтты идти. Только они ребята добрые, ни за что не согласятся им прикрываться, сколько ни предлагай. Ну, а о том, чтобы такая дылда, как он, шпионил, подкрадывался и подслушивал незаметно, даже думать смешно.
Вот и остается ему, как Дамблдор и говорил, слушать, о чем в трактирах болтают, и иногда записки ему носить. Только тролль его разберет, есть Ордену от этого хоть какая-то польза или нет. Письма чужие он сроду не читал, так что не знает, важно ли то, что в них пишут. А в Голове и Котле, сколько ни слушал, ничего этакого не услышал. Нет, люди-то, конечно, всякое языками чешут, особенно если выпьют, он это сам не понаслышке знает, но что ж теперь, Дамблдору о всякой ерунде докладывать? Если кто за воротник заложит и брякнет слово «грязнокровки», вряд ли он непременно Пожиратель Смерти, скорее просто скотина пьяная. Порой компания друзей начнет о политике спорить, об отношениях с магглами, ну, и не очень лестно о магглах отзывается – по разным причинам. У кого сын умудрился к маггловским дурманящим зельям привыкнуть и в Мунго попал, кого-то беспокоит, что уж очень часто магглы между собой воюют, так и до магов докатиться может, кто-то возмущается, что они природу не берегут, леса вырубают. Про все это и Пожиратели агитируют, да только поди разбери, сам человек так думает или потому, что их листовок начитался.
А самое паршивое в том, что так вот послушаешь-послушаешь, да и начнешь с этим соглашаться. Вот если бы, упаси Мерлин, у Хагрида был сын и заболел бы из-за этих, как их, наркотиков, он бы сам побежал голову отрывать тем гадам, которые ими торгуют, никакая агитация бы не понадобилась. И воевать нехорошо, мягко говоря, кто ж с этим поспорит. А что леса вырубают – так это вообще безобразие. А зверям и птицам где жить, да и сами по себе деревья жалко. Только Дамблдору все это не будешь ведь пересказывать, а то еще подумает, что на Хагрида риддловская пропаганда тоже начала влиять.
Эх, если самому с собой честным быть, то ничего путного он так и не подслушал ни разу, как ни старался. Единственное хорошее, что оттуда вынес, так это когда в «Кабаньей голове» браконьера встретил, который паучка предлагал, акромантула совсем маленького. Хагрид его сразу купил, не торгуясь, а то он не возьмет – еще неизвестно, к кому малыш попадет. Паучок девочкой оказался, и тоже так быстро говорить по-человечески начал. Вот и славно, как подрастет, с Арагогом познакомится, авось понравятся друг другу, а то ему скучно в лесу одному, без родных, без семьи. Спору нет, это здорово, только, само собой, совсем не для Ордена.
Так что он чем дальше, тем больше переживает, что ничегошеньки для дела сделать не смог. Обидно и горько даже. Он в последнее время сдуру даже мечтать начал о глупостях всяких, чтобы какое-нибудь предсказание услышать, например. А что, в Голову чуть не каждый день всякие оракулы да пифии заходят, хоть кто-то из них может настоящим оказаться. Вот бы накатило на него или нее, чтобы пророчество про что-нибудь важное выдать прямо в трактире. К примеру, где Риддл прячется, или кто его убьет, или как убьет. А Хагрид бы случайно рядом оказался, услышал это - и бегом к Дамблдору. Вот это бы помощь была, без дураков! Смешно сказать, но он даже ленточку на дереве желаний повязывал и загадывал вот эту самую глупость. Ясно дело, не сбудется, но помечтать-то можно. Надежда всегда последней умирает.


*****


- Ты совершенно зря считаешь, что недостоин того, чтобы вступить в Орден Феникса. Понимаешь, у всех членов Ордена, безусловно, есть недостатки, как у всех живых людей. Кто-то слишком самоуверен, кто-то слишком импульсивен, чересчур категоричен в суждениях или излишне бдителен, - Дамблдор улыбается, явно вспоминая о Грюме. – Идеальных людей вообще не бывает на свете, и, откровенно говоря, Рубеус, думаю, это к лучшему. Дело не в том, что у членов Ордена нет недостатков, а в том, что их хорошие качества перевешивают плохие. И, более того, многие из них сознают свои недостатки и пытаются с ними бороться. Разумеется, у них не всегда это получается, но одна из человеческих привилегий – совершенствоваться до конца своих дней.
Ты же борешься не только со своими недостатками, но и с наследием великаньей крови. Всем известна репутация великанов, и вынужден признать, что некоторыми своими поступками они лишь подтверждали ее для магов. Но ты являешься сыном великанши и вместе с тем одним из самых добрых и мягких людей, кого я знаю. Я ведь наблюдаю за тобой почти всю твою жизнь, и сколько наблюдаю, столько ты доказываешь, что не кровь определяет нашу судьбу. Ни разу не было случая, чтобы ты обидел кого-то намеренно или, тем более, проявил к кому-то жестокость, или затаил злобу на тех, кто обидел тебя, и это при том, что у тебя довольно часто были на то причины. По рождению ты человек наполовину, но в душе куда больший человек, чем, боюсь, некоторые наши знакомые. Именно поэтому в каком-то смысле ты достоин вступления в Орден Феникса даже больше, чем остальные.

Стыдно, если подумать, вспоминать эти слова. Дамблдор так в него верит. Он, конечно, правду сказал, Хагрид сколько себя помнит, столько и старается, чтобы поменьше в нем было великаньей натуры. Лучше бы, чтобы совсем не было, да не в его это силах. А ведь он недавно Фрэнка Лонгботтома чуть не прибил, да еще на глазах Альбуса. Ничего себе, хороший человек.
Они тогда посовещаться собрались, у всех настроение никакое было. У ребят там что-то на какой-то операции не заладилось, и Джеймса чуть не убили, у Хагрида как раз годовщина смерти отца случилась, и он весь день как пришибленный ходил, все мысли о нем. А тут им Дамблдор и говорит, мол, ходят слухи, что Риддл переговоры с великанами ведет, чтобы они на его стороне выступили. Час от часу, значит, не легче. Он тогда сразу о матери подумал, так и ахнул, аж за сердце схватился. А Фрэнк Лонгботтом и до этого мрачнее всех сидел, а тут вдруг скрипнул зубами и говорит, мол, эти ребята, великаны в смысле, уж выступят, так выступят. Прямо на Хагрида взглянул и спрашивает этак с издевкой, не рад ли он, значит, со своими будет повидаться. Тут, кажется, Альбус или еще кто его попытался одернуть, только Рубеусу уже не до того было. У него в голове словно щелкнуло что-то и свет погасило, он как встал, одной рукой Фрэнка со стула сдернул, так, что тот и палочку вытащить не успел, в воздух на вытянутой руке поднял, трясет, как котенка, и орет на него: «Повтори! А ну, повтори, щенок!»
Ребята, конечно, кричат, особенно Алиса, кто-то в него Ступефай пустил, только ему это, будто комар бегемота ужалил. Хоть что-то хорошее, называется, от Фридвульфы в наследство досталось. Тут Альбус вмешался, попросил Хагрида спокойно так, голоса не повышая, Фрэнка на пол поставить, а Фрэнку велел извиниться. Тут он опомнился немного, правда, Лонгботтома не поставил, а просто пальцы разжал – сам упадет – и ушел. Будет или нет извиняться, дожидаться не стал, не нужны ему эти извинения были, без них так тошно, что хоть вой. Значит, не сбежать ему от себя, столько лет о матери старался не вспоминать, а ее кровь поганая все же догнала. Он ведь в какой-то момент хотел Лонгботтома с размаху да со всей дури об стену или стол садануть, на самом деле хотел, на мозги будто пелена опустилась. Вот теперь, он думал, его точно из Ордена прогонят, а может, и из Хогвартса. А не прогнали. Альбус потом поговорил с ним так понимающе, опять сказал, что он, Рубеус, молодец, что уж совсем незаслуженно. Почему молодец-то, потому что все же не совсем человека зашиб? Алиса подходила, прощения пыталась за мужа попросить, говорила, что он после тяжелого дня сорвался, а вообще они его, Хагрида, все уважают. Врала, это понятно, за что его уважать.
Только вот после этого случая он все чаще стал о матери вспоминать. Думал, все же она ему единственная родня во всем мире. Думал, может, не так уж виновата она была, когда их с отцом бросила. Это ж он со своей колокольни ее осуждал, как человек, а Фридвульфа-то великанша. Кто их, гигантов, знает, может, они просто по природе своей семьями долго жить не способны. Ну а если так, то что ж от них невозможного требовать. А мать, как ни крути, целых три года с ними прожила, только потом себя больше не смогла пересиливать.
Неужели они согласятся Риддлу помогать? Глупые, не понимают, что сами в петлю лезут! Великанов и так боятся до полусмерти и ненавидят, а если они еще сторону Пожирателей примут, так вообще невесть что начнется. Кто знает, Министерство даже закон может издать, чтобы всех гигантов истребить, а народ только порадуется.
Нет, он будет не он, если хоть не попытается их разубедить! Надо Альбуса попросить, чтобы к великанам его отправил, отговаривать. Может, он даже мать хоть издали увидит. А главное, хоть попытается до них донести, что не надо слушать Риддла, все равно и он их обманет, и с магами совсем отношения испортят. Конечно, не факт, что получится, они могут его прогнать прежде, чем он рот раскроет, но хоть будет знать, что все сделал, что мог. Кровь все же не вода. Пусть он Фридвульфе будет лучшим сыном, чем она ему матерью.


*****


- Знаешь самую главную причину, по которой я хочу, чтобы ты вступил в Орден Феникса, Хагрид? Она может показаться тебе банальной, ты можешь не поверить мне, но я все же скажу. Мы ведем борьбу со смертельно опасным противником, и на мне, как на главе Ордена, лежит тяжелый груз огромной ответственности. Если со мной будет такой человек, как ты, то этот груз мне будет куда легче нести. Я знаю, что ты всегда полностью доверял мне, но то же самое и я могу сказать в отношении тебя. Ты один из немногих людей, на которого всегда можно положиться, как бы плохи ни были дела, который готов помочь всем, что в твоих силах, который никогда не сомневался во мне, что бы ни случилось. Уверяю, когда рядом с тобой человек, которому можно смело доверить свою жизнь, это дорогого стоит.

Вот уж чего он не заслужил, так это таких слов от Дамблдора. Ведь это только Альбус всю жизнь о нем заботился: и после смерти отца приглядывал, и, когда Миртл погибла, заступиться пытался, и настоял, чтобы он в Хогвартсе после исключения остался. Так тогдашнему директору Диппету и сказал: под мою, мол, личную ответственность. Если бы не Дамблдор, куда бы он в тринадцать лет без палочки и без родных пошел - прямиком в Лютный, темным колдунам на зелья? И вот теперь Альбус ему такие вещи говорит, а Хагрид ведь ничего ему хорошего не сделал! Что он, лесничий, такого мог предложить Дамблдору, что бы хоть как-то тянуло на ответ его делам? Да ничего! Ну, вот теперь его просят в Орден вступить, так неужели он в этой малости откажет? Надо хотя бы начать долги отдавать.
Ведь, кто знает, если они победят – а они победят, и сомневаться нечего, за ними же правда! – у Дамблдора влияния станет еще больше, докажут, что это Риддл Миртл убил. Вдруг получится, чтобы с него обвинения сняли, а то радости мало почти сорок лет безвинно осужденным ходить, слушать, как люди у тебя за спиной шушукаются, и молчать. Хорошо бы, чтобы он даже доучиться смог, хоть и смех один на шестом десятке доучиваться, да и вряд ли такое по закону можно. Но ради того, чтобы себя человеком чувствовать, как все, а то стыд же и срам: любой забулдыга в Голове где-то учился, а он неуч, как тролль какой. Или гигант.
И палочку тогда можно будет новую купить, и не таясь колдовать. Вот он счастлив-то будет. Это же ему даже по ночам то и дело снится – что у него палочка целая, а не обломки в зонте.
Он бы тогда по этому случаю даже этот зонтик у себя во дворе сжег. Не жалко, все равно от дождя великаны не тают.