neeta, если будешь это читать, то прости. У тебя замечательный Руквуд. Самый лучший Руквуд на свете. Ему бы такое и в голову не пришло.
Название: Во имя науки
Автор: я
Бета: 2524104_aka_ alia
Размер: мини, 1876 слов
Пейринг/Персонажи: Люциус Малфой, Август Руквуд, Бродерик Боуд и другие
Категория: джен
Жанр: крэк, черный юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: как тяжело иметь дело с учеными
Примечание: действие происходит примерно в 1980 году
Для голосования: #. WTF Lucius Malfoy 2015 - работа "Во имя науки"
читать дальшеСтрого говоря, доступа в Отдел тайн у Люциуса не было, и, если бы не Август Руквуд, он бы в жизни туда не попал. Соратник по секретному обществу, один из самых ценных шпионов Темного Лорда почти сразу решительно заявил, что ему необходим связной, работающий в Министерстве, и каким-то хитрым способом подделал пропуск, дающий право посещать все помещения Отдела, правда, в сопровождении одного из невыразимцев — разумеется, его самого.
К своим дополнительным обязанностям Люциус относился… сложно. Он не мог не признать, что в подвалах Министерства есть много интересных вещей, назначение которых увлеченно объяснял фанатик науки Руквуд, плюс всегда познавательно видеть безмерные возможности магии, да и вообще, находиться там — это куда более приятное времяпрепровождение, чем те же рейды с пытками и убийствами. С другой стороны, каждый раз, направляясь туда, он напряженно ожидал разоблачения, ареста, суда, настороженно косился на каждого встречного аврора, потому что ему все время казалось, что сейчас его остановят, изучат его пропуск и непременно поймут, что он фальшивый. Особенно его пугал молодой чернокожий аврор, почти каждый день попадающийся ему в министерских коридорах: он всегда провожал Люциуса таким мрачным и пристальным взглядом, будто с трудом сдерживал себя от того, чтобы выхватить палочку, наложить Петрификус Тоталус и зачитать права. Впрочем, вполне возможно, это была всего лишь паранойя, вызванная вредной для здоровья работой.
Может быть, именно из-за постоянного ожидания чего-то плохого, увидев на полу в Комнате ума бьющегося в судорогах человека, Люциус в первое мгновение замер и машинально, почти со злорадством выдохнул:
— Ну вот, как чувствовал…
В следующую же секунду он рванулся вперед, выхватывая палочку, сам еще не зная, какое заклинание выкрикнет сейчас…
— Экспеллиармус!
Ему, кажется, вместе с палочкой едва не оторвало кисть руки — когда Руквуд волновался, то всегда бил со всей дури.
— Ты что творишь?! Не трогай его, кретин! Я сам!
И орал он в самых крайних случаях. Впрочем, этот случай, кажется, действительно был крайним, даже как-то отстраненно (возможно, из-за охватившего его леденящего ужаса) подумал Люциус, рассмотрев получше человека, над которым уже склонился его дважды коллега. Кто был этот несчастный, понять было невозможно, поскольку все его лицо плотно закрывала какая-то розовая склизкая тварь, словно присосавшаяся ко рту, обхватившая голову тонкими паучьими конечностями и вдобавок обвившая хвостом шею. Бедняга не мог даже хрипеть и лишь все слабее и слабее сучил ногами по полу, вцепившись руками в чудовище и из последних сил оттягивая его в сторону, но было ясно, что долго он не продержится.
— Вот Мерлиновы панталоны! Все псу под хвост! — от души выругался Руквуд, однако в его голосе не слышалось ни малейшей паники. Он метнул в тварь невербальное заклятие, сбившее ее с жертвы и отшвырнувшее в сторону, и в следующую секунду заморозил ее. — Малфой, помоги ему! На бок поверни, вдруг затошнит.
Люциус ухватил за плечи бьющегося человека, не давая ему вскочить и одновременно наклоняя в сторону. Тот судорожно хватал ртом воздух, грудная клетка так и ходила ходуном, глаза грозились выскочить из орбит. Его лицо приняло багровый цвет и было все покрыто густым слоем бесцветной слизи, но теперь в нем можно было узнать Бродерика Боуда, коллегу Руквуда по Отделу тайн.
— Да что это такое? — недоуменно вопросил Люциус, вглядываясь в замершую под коркой льда тварь. — Руквуд…
Розовое чудовище, отлепленное от Боуда, выглядело еще кошмарней: теперь отчетливо можно было разглядеть восемь тонких членистых ног, как у акромантула, какую-то щель вместо морды, из которой высовывался хоботок, словно у комара, и длинный мускулистый хвост.
— Не узнаешь мой подопытный мозг? — невозмутимо поинтересовался Руквуд. — Странно, вы вроде бы давно и неплохо знакомы. Да он это, он, что ты так таращишься? Я показал ему вчера очередной фильм.
— Мозг?..
— Ты… совсем чокнулся? — просипел Боуд и тут же, скривившись, схватился за горло. — Оно на меня из аквариума прыгнуло… к лицу приклеилось так, что я вздохнуть не мог…
— Прости, Боуд, прости. Честное слово, не ожидал, что он так быстро перестроится и усвоит новый образ. Любопытно, потом обязательно возьму замеры его мыслительных процессов… Ну ладно, Боуд, мне правда жаль! Дыши размеренно, так будет лучше, а то у тебя может закружиться голова. С меня вечером огневиски. Малфой, держи его за плечи, не отпускай!
— Мозг?.. — Люциус понимал, что выглядит, как полный идиот, которого к тому же заклинило, но ничего более умного произнести не мог. — Тот самый мозг? Да ты совсем чокнулся?
— Ты повторяешь за Боудом, — укоризненно покачал головой Руквуд, призвал железный ящик, поднял за хвост замороженную тварь, опустил ее туда, закрыл крышку и наложил несколько запирающих заклинаний. — Перед ним я извинюсь, спору нет, но у тебя-то ко мне какие претензии? Кажется, тогда ты совсем…
Люциус не мог видеть своего лица, но, кажется, на нем отразилось нечто, заставившее Руквуда умолкнуть. Хорошо иметь дело с понятливыми людьми, до которых быстро доходит, насколько в данный момент собеседник близок к Аваде.
— Что еще за фильм? — поинтересовался он, стараясь говорить спокойно и одновременно помогая встать Боуду, которого от пережитого била крупная дрожь.
— Очень забавный, про магглов и инопланетян, — глаза Руквуда воодушевленно заблестели. — Еще там был искусственный человек, это очень интересно и требует обдумывания… да. Мне было любопытно, какую из форм выберет себе мозг. Вот, значит, какая показалась ему наиболее близкой…
— Он засунул мне в глотку какой-то хобот! — Боуд по-прежнему сипел и держался за явно пострадавшее горло, но, по крайней мере, цвет лица перестал напоминать о свекле. — Он меня практически поимел в рот!
— Да он не мог отложить в тебя эмбрион! Он только имитирует действия прототипа, но ничего породить не может, его возможности не безграничны.
— Эмбрион?!
По интонации этого синхронного вопля Руквуд, видимо, ясно понял, что сейчас его могут начать убивать. Его обычно непроницаемое рябое лицо выразило, кажется, искреннее сожаление.
— Бродерик, мне очень жаль, больше такого не повторится, уверяю тебя. Неделю… нет, две недели я ставлю тебе огневиски! И подменяю на дежурствах тоже две недели. Ну сам понимаешь, это же очень важный эксперимент, во время него возможны непредсказуемые последствия… Я покажу ему что-то более миролюбивое для разнообразия. Пойдем, Бродерик, я тебя осмотрю, да и слизь не помешает смыть… Пойдем… Малфой, посиди тут, покарауль ящик, я скоро вернусь.
— Чуть не задохнулся… Ненавижу ощущение удушья, это мой ночной кошмар — когда меня душат… Больше в жизни не зайду в Комнату ума, даже под Империо — оно на меня все равно не действует. Шли бы они все на хуй к дементору, мозги эти… — причитал Боуд, при поддержке Руквуда удаляясь залечивать раны.
— Я не совсем уверен, что у дементора есть хуй, но эта гипотеза достаточно интересна для проверки…
Больше Люциус не слышал, да и не особо желал слышать. Он не помнил, сколько прошло времени до возвращения Руквуда, но все это время он стоял, не двигаясь, напряженно глядя на ящик с тварью и нацелив на него палочку. Если бы там хоть что-то шевельнулось, он не колеблясь плюнул бы на нежелательность использования Непростительных в Министерстве Магии, но нет — кажется, заморозили чудовище на славу.
Руквуд был все-таки чокнутым и шарахнутым на всю голову, это уж точно. Полоумный фанатик науки, он смотрел как на подопытных крыс на всех, даже на самого себя. Последним его увлечением был один из тех мозгов, что плавали в аквариумах в Комнате ума: оказалось, что он умеет не только воспринимать поступающую визуальную информацию, но и довольно точно воспроизводить увиденное, меняя форму. Это привело Руквуда в бешеный восторг, и вот уже несколько месяцев он показывал подопечному разные изображения, проверяя пределы возможного.
Правда, не всегда было понятно, как эти эксперименты могут помочь делу Темного Лорда, но выглядело все впечатляюще, иногда даже чересчур. Взять хотя бы того добермана в прошлом месяце: когда Люциус увидел рвущуюся к нему с поводка, рычащую и скалящую зубы собаку, он едва не запустил в нее Аваду. Прежде всего, между прочим, из сострадания: зрелище окровавленного животного с напрочь, казалось, содранной шкурой, было ужасающе и невыносимо. Руквуд выбил у него из рук палочку в последний момент и объяснил, что собака ненастоящая, никакой боли не испытывает, мозг по какой-то причине просто не смог изобразить кожу и шерсть. При этом он сиял, как начищенный галлеон, потому что способность питомца увеличиться в размере для правдоподобной имитации вызвала у него особое восхищение. А вот потом, потом…
Видимо, выражение лица Люциуса было достаточно красноречиво, чтобы поспешно вернувшийся в Комнату ума Руквуд с порога начал защищаться.
— Так, я знаю все, что ты думаешь. Мне все это уже высказал Боуд, а он тут главная пострадавшая сторона. Выдохни, Малфой, успокойся. Уникальное все-таки создание, не находишь?.. Нет, видимо, не находишь… Я придумаю что-нибудь другое, например, крепкие замки на аквариуме. И временно буду показывать ему более позитивные изображения… О! Может, опять продемонстрировать ей те гравюры… Ну, ты понимаешь…
— Я сейчас тебя просто убью…
— Малфой, ты выглядишь напряженным и усталым, а мне надо еще кое-что уточнить. В конце концов, тут все остаются в выигрыше.
— Ты серьезно думаешь, что я позволю ему опять… После сегодняшнего? После того, что он сделал с Боудом? — Люциус чувствовал, что на его щеках запылал румянец. Стало жарко.
— Когда он рассмотрит гравюры, обработает информацию и примет нужную форму, он уже станет другим существом, — терпеливо, словно ребенку, разъяснил Руквуд. — Вот что: у меня в кабинете отличное эльфийское вино. Давай, ты пропустишь пару стаканчиков, успокоишься, и мы еще раз это обсудим… Понимаешь, мне необходимо еще раз перепроверить последние измерения, а где я вот так запросто найду добровольца? Ты не робкого десятка и весьма восприимчив, так что…
Люциус еще сильнее залился краской. Ну да, восприимчив…
Когда пару месяцев назад Руквуд впервые предложил ему это, для ясности сразу продемонстрировав и крупного осьминога, в которого преобразился его подопечный, и воодушевившие его гравюры, он едва не наложил на этого извращенца Круцио. Едва… потому что через час его уболтали. Люциус повелся, как идиот, на бред про необходимость идти на некоторые неудобства ради Повелителя и научную важность измерения излучения головного мозга молодого чистокровного мага во время оргазма, и вообще: «Ну что тебе стоит, Малфой, воспринимай это как эксперимент! Хочешь, можешь закрыть глаза и думать, что с тобой братья Лестранжи… Откуда я знаю? Да кто этого не знает!» Впрочем, нельзя сказать, что он сильно жалел, спустя полчаса вопя громче мантикоры (Руквуд вовремя наложил на комнату Заглушающие чары) и беспомощно выгибаясь, пока в нем двигалось сразу два щупальца…
Потом они еще пару раз измеряли излучение мозга, и Люциус, в принципе, отнюдь не был в претензии. Да, порой он задавался мыслью, как именно эти опыты могут быть полезными Темному Лорду, но… наверное, Руквуду видней, на то он и ученый. Предположить у него какой-то другой интерес, например, сексуальный, было немыслимо: он всегда разглядывал Люциуса очень внимательно, но его сосредоточенное, лишенное даже намека на желание выражение лица остро напоминало о Северусе, варящем экспериментальное зелье. Одно слово — человек науки. Его даже стесняться не было никакого смысла.
— Я сначала выпью, — необходимо было сохранить лицо. — Выпью и подумаю. Где там твое вино? Честное слово, я когда-нибудь с тобой сердечный приступ заработаю…
Руквуд незаметно облегченно вздохнул. Ничего, Малфой выпьет, расслабится и согласится еще раз принести себя в жертву во имя будущей победы Повелителя. Повезло ему все-таки со связным: любопытный, авантюрный, склонный к экспериментам, неожиданно чувственный, хотя вечно выглядит так, будто вышел прямиком из морозилки и по пути проглотил собственную трость. Когда кончает, то импульсы идут такие, что стрелка чуть с циферблата не выпрыгивает. Вряд ли эти изыскания оценит Темный Лорд, но ему не обязательно знать об этом, а они непременно для чего-нибудь пригодятся, если не сейчас, то в будущем. Просто мало кто может оценить прелесть чистого знания.
Да и аврор Шеклболт щедро платит за каждое подобное воспоминание. Что ему мешает просто подойти и пригласить на свидание, учитывая, что он уже дошел до стадии готовности трахнуть Малфоя на любой горизонтальной поверхности (да и стоя, если таковой поблизости не окажется), непонятно, но какая разница? В конце концов, на одну зарплату министерского служащего не проживешь…